Перейти к содержимому страницы.

Улица Дзержинского, 11

С 1940-х до начала двухтысячных дом посетили сто пятьдесят профессоров и доцентов

Наука любви

The Science of Love

(For English scroll down)

Улица в лицах

У улиц, как и у людей, есть свои судьбы и свои характеры. Улицу Дзержинского можно смело назвать счастливой: ведь здесь жили известные не только в Томске, но и в Сибири, и в стране личности. Среди них - доктор биологических наук, профессор, лауреат Сталинской премии, заслуженный деятель науки РСФСР Виктор Владимирович Ревердатто (дом № 22) и этнограф, путешественник, археолог и ботаник Александр Васильевич Адрианов (дом № 24). Их соседом был основатель Ботанического сада, этнограф, фольклорист и ботаник Григорий Николаевич Потанин, поселившийся рядом во флигеле. В доме № 25 жили Кошурниковы, глава семьи Александр Михайлович был инженером, он занимался трассированием и проектированием железных дорог в сибирской тайге. 

И сегодня здесь также живут учёные, пусть не с мировым именем, но известные и любимые в нашем городе, чья история жизни составляет одну из самых интересных страниц  Томска. В доме по Дзержинского, 11, вот уже 43 года проживает  семья Гурчёнок – Алексей Анатольевич и Татьяна Алексеевна. Оба – доценты, кандидаты наук, преподаватели, а ныне пенсионеры. Он – физик из ТГПУ, она – историк из ТГАСУ. 

Дом ученых

Их двухэтажный деревянный дом построен в 1903 году. Изначально его хозяйкой была белошвейка, обшивавшая зажиточных горожан. В 1943-м бабушка Алексея Анатольевича купила две комнаты на первом этаже. Со временем Гурчёнок и «все остальное собрали», выкупив три четверти строения. (После советской национализации на улице Дзержинского оставалось всего четыре  частных дома: №№3, 4, 7 и вот этот – 11-й). 

…За добротными воротами - ухоженный дворик. Тропинка к дому припорошена снегом. Видно, что ходят по ней не часто. Покосившаяся от времени деревянная лестница ведет на второй этаж. В сенях стоит древняя печатная машинка, накрытая старым половичком ручной вязки. На ней Алексей и Татьяна Гурчёнок когда-то печатали  статьи и диссертации. Нынче это уже раритет. 

- Дом хороший, сто восемьдесят квадратов, четырнадцать окон, - знакомит нас со своим жилищем Татьяна Алексеевна, но муж уточняет, что дом на одно окно светлее.

- Я родился в 1950-м и живу здесь почти семьдесят лет,  - продолжает Алексей Анатольевич. Он помнит, как в детстве топил русскую печь и «голландку», которыми обогревался дом. Печками пользовались вплоть до 1967-го, когда было проведено центральное отопление.  

Но настоящее богатство старинного дома – это его история. Родители Алексея Гурчёнок и сами наши герои всю жизнь посвятили науке. Поэтому на Дзержинского, 11 за полвека перебывали едва ли не все представители томской интеллигенции. 

- Наш дом знаменит тем, что с конца сороковых до начала двухтысячных его посетили сто пятьдесят профессоров и доцентов, - делится Татьяна Гурчёнок. 

И это действительно солидная цифра, поскольку, по словам ее супруга, «в середине двадцатого века люди с высшим образованием были редки, а кандидатов и профессоров в Томске насчитывалось мало – человек двести». Так что дом Гурчёнок вполне может претендовать на звание «Дома ученых». 

Семейный портрет

Родители Алексея Анатольевича  - Анатолий Аркадьевич Гурчёнок и Алевтина Павловна Лаврентьева приехали в Томск совсем молодыми людьми. Здесь окончили институты. Отец - политехнический, мама – медицинский. Их учеба, знакомство и свадьба пришлись на военные годы. Они поженились в 1942-м. Анатолия Гурчёнок не призвали на фронт, поскольку он страдал туберкулезом. 

- Возможно, из-за этого он и женился на матушке, - смеется Алексей Анатольевич. – Хотя всегда говорил, что по любви. Мама у меня была медиком и занималась здоровьем отца. 

Вещественным напоминанием о тех временах  остался массивный деревянный стол – подарок молодоженам от профессора Тюменцева. Он и по сей день является одним из семейных раритетов, украшая столовую. Правда, стол распилили на две части – он был очень длинный, и вторая половина стоит у брата на даче. По словам хозяйки, музей педуниверситета уже хотел пополнить им свою коллекцию, но супруги пока не решаются с ним расстаться.

   

Первенец Глеб родился у молодой четы в 1944-м. Младший, Алексей – шесть лет спустя. 

- Какие были молодцы! – восхищается свекрами Татьяна Анатольевна, - в войну рожали, а сейчас боятся и одного родить! 

- Мою маму после защиты диплома оставили в ТМИ на кафедре нормальной анатомии, - продолжает семейную хронику Алексей Гурчёнок. – Ей очень повезло: в те годы здесь работал эвакуированный из Ленинграда академик Дмитрий Аркадьевич Жданов. (Прим.: академик АМН СССР Д.А. Жданов был известен мировому сообществу благодаря трудам, посвященным морфологии лимфатической системы)Он взял мою матушку в аспиранты. Уже в 1949 году она защитила кандидатскую диссертацию. Защита в такие короткие сроки в те времена была довольно редким событием. В мединституте мама проработала 15 лет, но так как ставок доцента было мало,  она перешла в пединститут и до пенсии работала там. 

Вся жизнь отца была связана с Томским политехническим институтом. До 80 лет он являлся профессором в ТПИ, занимал должность учёного секретаря, декана теплоэнергетического факультета и основал кафедру автоматизации тепловых процессов.  Сфера научных изысканий - охлаждение электронных ускорителей бетатронов.  На его труды до сих пор часто ссылаются те, кто работает в этом направлении.

Штрихи к «официальному портрету» родителей мужа добавляет и Татьяна Анатольевна: 

- Анатолий Аркадьевич и Алевтина Павловна были очень общительными, гостеприимными людьми. Недаром в их доме перебывало сто пятьдесят ученых. А как любили друг друга! Никогда не ругались. Была ситуация – для того, чтобы оформить ещё часть этого дома в собственность, нужно было формально развестись, а он – ни в какую: «Ещё чего! Буду я с Алей разводиться!»   

Родители Алексея Гурчёнок мечтали дожить до 2000-х. Дожили – и умерли в один год.

В архиве семьи Гурчёнок есть редкие фотографии художника Ильи Репина, его усадьбы "Пенаты".

Крестьянская жилка

 - А у меня корни крестьянско-купеческие! – рассказывает о своей родословной Татьяна Гурчёнок. Она – потомок старинного купеческого рода Жилкиных. Да и знаменитые золотопромышленники, купцы 1 гильдии Поповы, скорее всего, тоже ее дальняя родня: бабушка по материнской линии – Попова. 

Дед – Иннокентий Константинович Жилкин был раскулачен и со всей семьей выслан из родного Минусинска в Сибирь. 

- Это была хорошая русская семья. Они были купцами – богатыми, смелыми, энергичными. 

И разделили судьбу  тысяч зажиточных  и предприимчивых людей,  сосланных в наши края. Половина семьи, в том числе трое детей, умерли от голода. Мама Татьяны  Алексеевны, Антонина Иннокентьевна  – выжила. Когда подросла, стала учительницей в Тегульдете. 

- Жизнь родственников по отцовской линии  также складывалась тяжело: раскулачили и сослали. Дед Василий Степанович Рогозин принял удар с христианским смирением: «Хорошо, что раскулачили – мало бедным помогали». По дороге к месту ссылки – из Бийска до Томска – у его невестки Елены Митрофановны умер сын Миша. Из вагона его передали красноармейцам, которые и похоронили его где-то в поле… 

Ссыльных привезли в местечко под названием Центральный полигон (неподалеку от Тегульдета). Мужикам выдали топоры, и они за два дня построили бараки. Женщины посеяли тайком привезенные семена – овощи и зерновые. Так и выжили. 

В 1925 году у Василия Степановича и его жены Пелагеи Михайловны родился сын Алеша. Алексей Васильевич Рогозин, мой отец. Поздний ребенок, чудо, ведь Пелагее Рогозиной тогда уже исполнилось 46 лет. Подрос, поступил в Мариинский сельскохозяйственный техникум. Голодно было, и Пелагея Михайловна с Центрального полигона зимой ходила к своему сыну-студенту через лес, носила молоко и замерзшие картофельные лепешки  - кроме этого ничего не было.

Я спросила ее однажды: «Бабушка, как ты не боялась? Лес, звери…» А ведь ей тогда было уже шестьдесят. Она ответила: «Я двуногих зверей боялась!..» Только представьте: лес. Сорок градусов мороза. А она ходила – лепешки несла.

Но ничего – с Божьей помощью! – страшного не случилось. (Бабушка  моя вообще была удивительным человеком. Веровала по-настоящему, истово. В ссылке организовывала крестные ходы – вызывала дождь. Вера была такая крепкая, что Господь обязательно откликался – посылал дождик. И меня в свое время привела в храм – я прихожанка вот уже 65 лет).. 

Веру, как и главные семейные святыни - старинный крест и икону святого великомученика Георгия Победоносца, -  Пелагея Рогозина сумела сохранить и передать своей внучке.

  

Агроном в бронзе

 К 18 годам Алексей Рогозин на «отлично» закончил Мариинский сельхозтехникум и был призван в армию  - шел 1943-й. С войны он вернулся в 47-м – в Тегульдет, к старенькой маме.  

- Вот тогда-то он и познакомился с местной учительницей Антониной Жилкиной. Через месяц молодые люди поженились. И пошли у них дети:  в 48-м родилась я, в 49-м – Коля, в 50-м – Галя… 

Жили мы в местах, которые раньше населял малый народ – зыряне.  Сперва в Зырянке, потом переехали в село Алтайка. Те места заливало весенними водами, поэтому все дома строились на высоких столбах. Люди между ними передвигались на лодках. Чтоб дети не упали, ставились специальные ограждения. И все же однажды я чуть не утонула – вывалилась из лодки! Отец успел за ногу схватить…  

Когда Сталин умер, в апреле 1953 года, мы сразу же, в мае, по весенней воде уехали оттуда и, так как в город ссыльных не пускали, мы стали жить в селе Вершинино. Отец устроился работать в колхоз «Красный сибиряк» и вывел его в передовики. Сначала стал агрономом, потом  управляющим. Папа, как управляющий, построил в Вершинино коровник с электрическим доением - второй в Союзе. Сейчас этот коровник полностью разрушен. Три раза был в Москве на выставке ВДНХ, получал бронзовые медали. Золотые и серебряные не дали, потому что отец не был коммунистом. По этой же причине ему не дали звания Героя… Уже собрали все документы, меня вызвали на собеседование с лекции, чтобы оценить, насколько я успешная. Но когда выяснилось, что он -беспартийный, звание Героя отдали другому человеку. А потом он устроился в знаменитое учреждение – Вершининское отделение ОПХ им. Б.Н. Сидоренко.   

В семейном архиве есть фотография, на которой отец запечатлен с Г.М.Маленковым в Георгиевском зале кремля. 

Главное – семья!

Вот так и получилось, что Алексей Анатольевич и Татьяна Алексеевна изначально, можно сказать, генетически были предрасположены к научной деятельности.  Алексей Гурчёнок пошел по стопам отца – стал физиком. Татьяна Рогозина окончила исторический факультет ТГУ. Добросовестная углубленность в историю едва не стоила девушке семейного счастья. Со своим будущим мужем она познакомилась, когда ей уже исполнилось тридцать: 

- Я все науку двигала. Глупые какие были – не женились до тридцати лет! И не сказать, чтоб выбора не было. Поклонников – пять человек, стабильно. Но ни за кого не хотелось выходить. Решающим стало то, что среди них не было ни одного ученого. А мне почему-то казалось, что мы с мужем должны быть одинаковыми… 

По окончании ТГУ в 1966 году меня распределили работать учителем в Стрежевой. Я там отработала три года, вернулась в Томск и устроилась работать в Томский инженерно-строительный институт (ТИСИ). Три года я работала с профессором Зибаревым Виктором Андреевичем, зав. кафедрой Истории КПСС в ТИСИ. Он – великий специалист по малым народам Севера, фронтовик, брал Берлин. Он меня отправил учиться в аспирантуру в ТГУ. И, будучи аспиранткой, 1 октября 1976 года, мы встретились с Алексеем Анатольевичем и через три месяца поженились. Учась в аспирантуре, я родила двоих детей. Диссертацию защищала на 8 месяце беременности. Из ЦК ВЛКСМ ко мне приехала оппонент на защиту и привезла мне килограмм масла и две тушки куриц, как гуманитарный дар. В магазинах же ничего не было.

  

С тех пор Татьяна Гурчёнок ставит семейные отношения выше науки.  

- Я – семейная, люблю семью. Никогда не скрывала, что и защитилась только потому, что деньги были нужны. 

Наказ студентам

Она до сих пор с ностальгией вспоминает свою работу, студентов. Кажется, что и к ним Татьяна Алексеевна относилась с каким-то особенным, материнским чувством. 

- Так интересно за ними наблюдать на первой лекции. Как они знакомятся. Если парню девушка понравится - прямо на лекции начинается движение. Движение… Движение… А я – молчу. 

В «лихие 90-е», когда лекции приходилось читать в холодных  подвальных помещениях института (здание ТИСИ сдавалось, чтобы хоть как-то держаться на плаву), Гурчёнок подкармливала студентов картошкой. 

А еще – никогда не ставила «двоек»: 

- Я никогда «двойки» по истории не ставила. Нельзя «двойки» по истории ставить! «Тройки» бывали, а «двойки» – никогда! Вот мы поставим «двойку» мальчишке, его отчислят, а он потом в Чечне или ещё где ляжет с пробитой головой… С «двойкой» по истории, он историю эту делает… Ведь каждый человек – это часть истории!  

Ну и конечно, пыталась по-родительски наставлять: 

– Я им всегда говорила: «Вы главное женитесь, и не меньше двоих детей рожайте!» Ведь если бы в войну не женились – Россия бы исчезла.   

Преподаватель физики в педуниверситете Алексей Гурченок тоже настраивал своих студенток-первокурсниц: 

- Девочки, вы должны обязательно закончить и получить диплом уже на фамилию мужа!

С таким приоритетом семейных отношений над работой, нет ничего удивительного в том, что когда появились трое внучат, Татьяна Алексеевна оставила университет. Студенты плакали, прощаясь с любимым преподавателем. Но Гурчёнок  осталась непоколебимой: 

– Статус бабушки выше статуса доцента! Я вырастила троих внуков… Кто – доцент?! И кто такая бабушка?! Бабушка – выше! – выбор был сделан окончательно и бесповоротно.

  

House 11 in Dzerzhinskogo Street 

The two-story wooden house was built in 1903. A seamstress who sewed for well-off townspeople was its initial owner. In 1943, Alexey Anatolyevich Gurchyonok’s grandmother bought two rooms on the first floor. After a while, the family bought out three-thirds of the building to “put together what was left.” Following the nationalization by the Soviet state, only four private houses left in Dzerzhinskogo Street: number 3, 4, 7, and this one – number 11.

“I was born in 1950. And I’ve been living here for almost seventy years,” Alexey Anatolyevich says. He remembers how he used to fire the ‘Russian’ furnace and tiled stove called ‘gollandka’ (literally “the Dutch”) to heat the house. The furnaces were in use until 1967 when the central heating was installed.

However, the real old house’s treasure is its history. Alexey Gurchyonok’s parents as well as our heroes dedicated all their lives to science. Therefore, nearly every intellectual in Tomsk visited this house number 11 in Dzerzhinskogo Street.

“Our house is famous as hundred fifty professors visited it since the end of the 1940s,” Tatyana Gurchyonok recalls.

And this is a really big number, and her husband adds, “People with higher education were rare in the middle of the 20th century, and people with degrees as well as professors were few in Tomsk – around 200 persons.” So, Gurchyonok’s house has the right to be called a “House of Scientists.”

Photo: Vitaly Lipatov. Text: Vera Granatova, Larisa Kurovskaya

Спасибо, что дочитали до конца!

Наши авторы и фотографы освещают жизнь обычных людей в обычных домах, рассказывая и показывая невероятные истории, наполненные радостями и болями наших героев. Мы стараемся привлечь внимание общественности к фондам, которые сохраняют архитектуру - лицо города, к волонтерам, которые собственноручно восстанавливают старинные дома. Ведь если мы вместе, мы сможем многое!

Вы можете поделиться нашими новостями в соцсетях, рассказав своим друзьям о проекте “Томск. Карта историй” и помочь сохранить наш город прекрасным!