Главный герой «народной песни» 

The Protagonist of a ‘Folk Song’ 

(For English scroll down)

Декабрь. Остатки брусчатки покрыты слоем снега. Машины проезжают редко. Ноги вязнут. Тишина. Несколько шагов, и я стою напротив деревянного дома на Бакунина, 11. Раньше эта улица называлась Ефремовская. На ней Радищев запустил первый в мире воздушный шар. Здесь жил революционер-анархист М.А. Бакунин и Г.Н. Потанин, исследователь Сибири, учёный. А сегодня меня встречает высокий кареглазый мужчина – Валерий Кузнецов. Ему сорок девять, и он работает дизайнером-оформителем в Научной библиотеке ТГУ. По лестнице из неоструганных досок мы поднимаемся на второй этаж.

Квартира площадью восемьдесят квадратных метров. На обоях причудливые птицы, потёртый металлический чайничек с кактусом, две стены занимают книжные шкафы. Валерию Геннадьевичу нравятся старые вещи, вещи с историей. Он и этот чайник хотел «оживить» - отмыть и пить из него чай, но получилось только кашпо.   

В доме играет легкая музыка. Неотъемлемая часть здешней жизни. Валерий ведет три канала в «Телеграмме». Один – о джазе, другой – о драм-н-бэйсе, а третий – про всё остальное.  Музыке он обязан и своим семейным счастьем.  

 «С женой Анной мы встретились на концерте. Небольшом,  человек на десять. Увидел её. Симпатичная девушка. Думаю: «Дай-ка познакомлюсь». Обычно я так не делаю. Я довольно стеснительный. И старше ее. Когда мы знакомились, Аня была без очков - не видела, что я такое, сколько мне лет. А надев очки, не выгнала. Сначала дурацкая и детская влюбленность пришла, а потом – начали жить вместе и проблемы решать вместе».  

Разный Северск  

Ради отношений с будущей женой Валерий в тридцать девять лет окончательно перебрался из Северска в Томск. До этого на учёбу и работу он ездил на «сороковках». Будто по инерции. И каждый вечер возвращался в северскую хрущевку. В этом городе  жили его родители. Мама работала на швейной фабрике всю жизнь. Папа – слесарем шестого разряда на ремонтно-механическом заводе. Никаких установок сыну не давали. Иногда проверяли дневник. «Обычное советское детство», - говорит Валерий.  Это «обычное советское» он ассоциирует со стенами – до середины синими, а выше - белыми. Дома, в школе, в больнице – они везде были одинаковыми.   

«Северск разный. В одном городе в разных школах были разные атмосферы и ситуации. Часть моих одноклассников – в тюрьмах, часть – умерла. До восьмого класса все, кроме меня и ещё одного человека, были хулиганами. Пили, курили, дрались за школой. Показывали, как пить одеколон. Толкали, кусали. Происходили неприятные вещи. Казалось, что это нормально. Я не верил детским книжкам».  

Его затяжная депрессия, отсутствие ответов на многие вопросы – оттуда, из северской юности. Отдушиной стало увлечение музыкой:  

 «Тогда внятных ответов на внутренние вопросы не было. А когда я понял – можно просто жить и увлекаться чем-то – стало полегче».  

Через три факультета - к “Научке”  

После школы нужно было получать профессию. Валерий Геннадьевич учился на трех факультетах трех разных вузов. В Политехническом университете на факультете автоматики и вычислительной техники. Через месяц учёбы Валерий уже не понимал, как там оказался и поступил на филологический факультет ТГУ. Был отчислен после второй сессии. И  в 1990 году пошёл в институт культуры.   

«Это был Кемеровский институт культуры, а происходило всё в Томске. Моей «аlma mater» было ДК «Шарики». Там мы и получали образование. Каждый день, проезжая на работу, думаю: «А я там учился…». Всё было глупо».

В 23 года Валерий Геннадьевич вышел из института «режиссером информационно-рекламной деятельности» - дизайнером. Первая работа – рекламное агентство. Рекламных компаний в его жизни было много. Была и типография. Шестнадцать лет Валерий Геннадьевич работал в рекламном отделе ТГУ, а потом – сократили. В 2016 году ему вновь пришлось искать работу.   

«Меня это взбодрило. Начал активно искать. Пока не нашёл, распродавал что-то, чтобы кормить семью. В 2017 году устроился в Научную библиотеку ТГУ».  

Тексты, фотографии профессоров, несколько программ – то, с чем Валерий Геннадьевич работает по настоящее время. Каждый месяц он делает несколько десятков афиш, объявлений, которые развешаны в «Научке».   

«Обрабатываю фотографии, рисую плашки, делаю надписи. Работа несложная, результат людям нравится».  

Испытание холодом  

Предложенный чай  – выпит, слегка замёрзли ноги. «А у вас всегда так холодно?», - спрашиваю я.  

«Топим дом дровами. Летом привозят четыре машины горбыля. Это самый дешёвый вариант дров. Я делаю три-четыре топки в день. Печка обогревает хорошо только эту часть дома. В другой половине – всё совсем плохо. Градусов семь», - мы сидим за круглым столом, рядом – кирпичная печь.  

Впервые Валерий Геннадьевич и Анна Васильевна побывали здесь в 2012 году. У них были деньги за однокомнатную квартиру, которую они незадолго до этого продали. «В деревянном доме – огромная площадь, три комнаты, центр города, прекрасный вид из окна. Он меня и покорил. Мы вписались в это дело», - смеется Валерий.   

Тогда он ещё не знал, что крыша дома – аварийная и течёт. Топить нужно много. И носить наверх тяжелые сумки с дровами. Предыдущая хозяйка торопилась продать квартиру.   

«Летом хорошо, тишина, гости приходят, вышел на улицу, сел на крыльцо с бутылочкой пива. Осень приносит беспокойства. А зима – холод и настоящие проблемы. От этого смешанные чувства. Хотелось продать. Здесь и капитальный ремонт делали два года. Сейчас я пришёл к принятию ситуации, умиротворению».  

Идёт третья зима семьи Кузнецовых в деревянном доме. Владеют они им – семь. Переезд затянул не только капитальный ремонт. Анна Васильевна – дизайнер интерьеров – не хотела жить с оштукатуренными стенами. Наёмные рабочие сделали косметический ремонт, приклеили те самые обои с причудливыми птицами.   

«Истории моей жизни здесь немного. Но есть один важный момент – моя дочь была привезена именно в эту квартиру».  

Маленькой Кате  нет еще и двух лет, она делится со мной книжками и игрушками. Эта девочка – папино счастье, ради которого он приносит домой фотоаппарат.  

Квартира в деревянном доме, жена, дочь изменили Валерия. Ощущение жизни, как «невысокого полёта», сменилось её принятием. Восемьдесят квадратных метров приобрели особое значение. Но не только из-за дочери.   

«Эти брёвна трогали люди, которых давно нет в живых. Поначалу это остро чувствовалось», - чуть позже Валерий Геннадьевич назовёт деревянный дом «народной песней», признается в своей сентиментальности и расскажет про чаепития с друзьями, про то, как им легко и интересно приходить на Бакунина.

А пока я прошу показать всю квартиру. Мы переходим из столовой в комнату с книгами. Отношение Валерия к книгам полностью соответствует его жизненной философии.  

«При выборе книги очень важно сочетание никчемности, случайности и какой-то связи со мной. Я могу не дочитать книгу. Чтение у меня  носит, скорее,  статус процесса, чем результата. Как пасьянс перед сном», – мы оставляем тёплую часть дома, плотно закрывая дверь. Смотрим вид из окна.   

«Если бы мог переиграть жизнь, делал бы простые повседневные вещи легче и спокойнее. Знакомился бы с людьми. Съездил бы куда-нибудь. Не принципиальное, не большое бы делал – обычное».  

На горизонте стремительно застраивается, растёт «новый» город. Ещё две комнаты, и я прощаюсь с Валерием Геннадьевичем. В начале нашего разговора он сказал: «Я думал, главным героем будет деревянный дом». Надеваю ботинки, куртку, спускаюсь по лестнице. Уже вечер, медленно идёт снег. На Бакунина темно. И главный герой, похоже, здесь другой.

Bakunina Street. Former Yefimovskaya. Here, Radishchev launched the first hot-air balloon in the world. That’s where revolutionary anarchist M.A. Bakunin and scientist G.N. Potanin who researched Siberia used to live. And today a tall brown-eyed man Valery Kuznetsov welcomed me here. He is forty-nine, and he works as a designer in the Scientific Library of Tomsk State University. We use the stairs made of rough wood to get to the second floor.

Whimsical birds pained on the wallpapers, a scuffed metal kettle with the cactus growing in it, the bookcase occupying two walls. Valery likes old things, things with stories. He even wanted to revitalize this kettle by washing it off and making tea in it, but it was good only as a cachepot.

Light music resounds in the house. It’s an inherent part of life here. Valery manages three Telegram channels. One of them is about jazz, another one is about drum-n-bass, and the last one is about everything else. It is music that made him happily married.

“People gone a long time ago used to touched these logs. At first, I could strongly feel this.” A bit later, Valery confessed his sentimentality and called the wooden house a “folk song”…

Photo, text: Kristina Proshkina