Кулайский след

The Kulay Traces

House 17 in Kuznetsova Street

(For English scroll down)

Дом со шпилем на Кузнецова, 17 не похож на большинство своих ровесников на этой исторической улице в Томске. Строгий готический модерн деревянного здания до наших дней сохранился с заметными изменениями. Не так давно у дома появился балкон, которого не было в первоначальном проекте. Изменилось и внутреннее убранство – даже старые печки не сохранились и давно разобраны.

В прошлом здание, построенное по проекту Викентия Оржешко, принадлежало доктору Валерьяну Василькову. Здесь в доме номер 15 на улице Черепичная (первоначальный адрес здания) он не только жил, но и вел свою частную медицинскую практику.  На втором этаже особняка в начале 20 века располагалась первая частная музыкальная школа Камиллы Томашинской. А в 20-30-е годы одно время здесь квартировал первый исследователь тунгусского метеорита ученый Леонид Кулик. Позднее в доме жил профессор Томского политехнического университета доктор геолого-минералогических наук Александр Бакиров.

«Очень люблю этот дом. Я всегда хотела жить в таком месте, и когда пришло время разъезжаться с детьми, так и переехала сюда, - рассказывает свою историю жительница дома со шпилем художник-керамист Софья Кугаевская. - Это здание в стиле модерн меня всегда привлекало, даже до того, как его отреставрировали. Когда въехала, первый год не могла поверить в это».

Уютную гостиную Софьи Александровны украшают картины, различные необычные предметы, например, ботало и бубенцы, археологические артефакты, множество книг, старинная мебель, среди которой первым бросается в глаза массивный деревянный буфет, увенчанный резной короной.

- А это буфет букиниста Владимира Суздальского. Когда он умер, его сестра срочно все распродавала, чтобы освободить неприватизированную квартиру. Буфет я не реставрировала, какой есть. Сколько раз переезжала, он ездит со мной. Мне все говорили, хорошо, что ты первые этажи выбираешь. Помню, как его сюда привезли и спросили: вам навсегда собирать или переезжать еще будете? Навсегда! Больше никуда переезжать не собираюсь.

Я была в восторге - купила эту квартиру за секунду. Продавцы уезжали в другой город, торопились, и не отказали мне.

Конечно, знаю всех соседей. И краеведа Эдуарда Майданюка, он живет этажом выше, и других. Вот мальчик хороший Денис, преподаватель из Политехнического университета, вскопал грядку в нашем палисаднике, что-то быстренько посадил - укропчик, петрушечку... Удобно – идешь домой, щипнешь травки к ужину. А мы с соседками выращиваем цветочки на клумбах.

Из школы на завод

В детстве я ходила в художественную школу и очень хотела заниматься чем-нибудь прикладным. Хотела стать, например, ювелиром… Но в Томске был только Богашевский керамический завод. И когда я окончила школу, в августе пошла и устроилась туда на работу. Каждый день туда ездила на 119 автобусе с площади Южная. Причем мы пошли на завод вместе с подругой Машей. Нас очень ругали мамы. Все в университет, а мы – работать. Так прошел год. На завод часто приезжал профессор Владимир Иванович Верещагин из Политехнического института, с кафедры силикатов, и спрашивал: а вы, почему не учитесь, девки?

- А где нам учиться? Мы хотим в художественный институт, мы пробовали поступить, но не прошли.

И он нам предложил: приходите ко мне учиться на керамистов-технологов. А я так не любила химию. Но в итоге мы поступили. А потом  началась перестройка, БЗХК не выдержал испытания нового времени, этого завода не стало. Просуществовал он всего лет 50-60, не совсем старый был.

Когда мы работали, примерно через год у нас открыли малую серию керамики. Например, мы с Машей Полуэктовой писали блюда. Мы могли написать примерно одно-два за день. Допустим, 20 блюд мы писали в месяц. Все, что мы нарабатывали за месяц втроем (там еще одна девочка работала), продавалось в один день до обеда в магазине «Тысяча мелочей». У меня ничего своего не сохранилось, чужие экземпляры еще храню.

А еще, когда мне было 18 лет, я стала депутатом Богашевского поселкового совета. Там в Богашево есть спортивная площадка, а я как раз для нее тогда выбивала асфальтирование. Это смешно – пойти в 18 лет к директору завода и просить помочь заасфальтировать спортивную площадку. К тому времени, как ее сделали, я уже уволилась с завода, пошла учиться в ТПУ. А с чего началась эта история? У нас на предприятии, в силу специфики, все время рабочие раковины забивались глиной. Сейчас я понимаю, что это нормально. А тогда нас с Машей это сильно возмущало. Мы даже выпустили стенгазету с фотографиями и комментариями: «Какой это позор, и директор ничего не делает». И вот в одно прекрасное утро мы видим директора на проходной, где висит эта газета за закрытым стеклом. Он бегает и ищет ключ с криками «убью». И после этого он отправил меня в депутаты, а Машу – в комсомольский прожектор. Идите, работайте, девочки!

Мой отец Александр Казачков не сказал мне ни слова, но когда я получила диплом о высшем образовании, он вздохнул: ну, слава Богу! Вот сейчас, вырастив двоих детей, понимаю, что это было, когда дочь после школы пошла работать. Представляю, как его все спрашивали, что я делаю. Сам папа всю жизнь преподавал высшую математику в ТИСИ, был замдекана строительного факультета, человек, который знает точно что такое образование и на сколько оно важно в жизни. И я понимаю, каково ему это было.

Сомана КуКуН

В 1998 году я решила сделать украшения на тему кулайских символов, начала искать пути воплощения, обращалась к людям. Так и появилась наша компания: Маша Кухта (профессор из Политехнического университета), певица Наташа Нелюбова и я. И втроем мы очень быстро воплотили эту идею. Появился поект «Сомана КуКуН». В нем до сих пор принимают участие многие художники нашего города.

Мы, конечно, ездили на гору в село Подгорное в Чаинском районе, где еще в 1922 году было обнаружено множество бронзовых и серебряных артефактов. Но мы не занимались исторической исследовательской работой, а интегрировали образы кулайской культуры в современное пространство.

Используя линейку кулайских символов, выбрали самые интересные из общей массы, а их почти 200 штук. Взяла то, что нравится, отрисовала, что-то вытянула, достроила недостающие фрагменты. В итоге мы сделали коллекцию украшений из серебра. Потом я года три или четыре ходила к разным художникам и просила что-то попробовать сделать: из кости, батика, бересты… Параллельно Наташа Нелюбова очень быстро подключилась к потоку и написала девять песен, получился альбом «Сомана КуКуН».

Однако это же немая культура – мы про кулайку знаем толькото что видим, визуальные образы. Нас вообще в шутку, называли не Сомана КуКуН, а «Акуна Матата», тяжело привыкал город к новым словам. Потом мы находили сборники текстов северных народов, разные рассказы бытовые, опубликованные в Педагогическом университете. И в них были совершенно чумовые истории, их мы и озвучивали. А еще у Натальи Нелюбовой хранится книга «Селькупская лениниана», в ней частушки, поговорки про Ленина и про Советскую власть и рассказ про Ленина «Кто селькупам подарил солнце», как то это все переплелось..

Кулайские образы сами по себе плоские, я перевела эту серию, сделала ее объемной в керамике. Нашей женской компанией мы собрались и сделали таблицу оберегов, в ней всего 12 символов. Ручки, дятлы, лики, орел, лось – это были самые первые наборы образов. А потом начали делать большие броши, колье и другие украшения.

Проект-проводник

Бывали года, когда ничего не происходило, но мы делали хотя бы одно новое украшение. Пережидали год, а потом снова что-то происходило. Так мы съездили в Парабель и Америку.

Еще мы воплотили проект с известным томским фотографом Дмитрием Карпушевым – портреты бабушек в кулайских украшениях, другие модели для этих украшений не подходят. Искали мы их по знакомым. Я ходила и спрашивала: у кого есть старушки сфотографировать? Мы ищем и фотографируем бабулек до сих пор, за эти годы у нас получилось около 40 фотографий. А в самом начале этого проекта мы с трудом набрали 12 бабушек. В Америке нас спросили, это все шаманки? Мы ответили, конечно, да.

И в итоге в нашей кулайской истории получилось реализовать удачный фотопроект, сделать ювелирные украшения и музыкальный альбом. Для нас Сомана КуКуН – это проводник. Мы к нему все время возвращаемся. И он нас ведет, везет, появляются новые люди и интересы. Однако денег он нам не приносит. И мне даже интересно, если мы напишем грант, получится у нас хоть копеечку получить.

В проекте Сомана КуКуН получилось два лозунга: «Интегрировать кулайские символы в современное пространство» и «Вечность всегда актуальна». И очень удачно сложилось, что наш  проект дополнен настоящими артефактами, их находит для нас, мой  муж Валерий Кугаевский. Это металлическая бляха с изображением двух бобров и змеи, металлические стрелы, костяные крючки, серьги и грузила для невода.

Spired House 17 is not similar to most of its contemporaries located in historical Kuznetsova street in Tomsk. The strict Gothic modernism of this wooden building was preserved to this day with some noticeable changes. Quite recently, the house got a balcony that was missing in its initial project. Its interior design also changed – even the old furnaces didn’t last until this day. They were dismantled. 

In the old days, the house built according to Vikenty Orzheshko’s project belonged to doctor Valeryan Vasilkov. Here, in house 15 in Cherepichnaya Street (the initial address of the building), he not only lived but also set up his private medical practice. At the beginning of the 20^th century, the first private music school of Kamilla Tomashinska had its rooms on the 2^nd floor of the mansion. And in the 1920-1930s, scientist Leonid Kulik, who was the first researcher of the Tunguska event, used to rent an apartment here for some time. Later, professor of Tomsk Polytechnic University and Doctor of Sciences in Geology and Mineralogy Aleksandr Bakirov lived in this house.

“I like this house a lot. I always wanted to live in such a place and when it was time to stop living together with my children, I moved in here,” – the inhabitant of the Spired House, ceramic artist Sofya Kugayevskaya tells her story. “This building of the modernist style has always been attractive to me, even before its renovation. The first year after moving in, I couldn’t believe that this happened.”

In 1998, I decided to create jewelry based on symbols of the Kulay culture. I started searching the ways of implementing this and talked to different people. That’s how our team appeared: professor of Tomsk Polytechnic University Masha Kukhta, singer Natasha Nelyubova, and I. Together we quickly put this idea into action, and the Somana KuKuN project appeared. Many artists in our city still participate in it. 

Using a set of Kulay symbols, we chose the most interesting ones, and they are almost 200. I took what I liked, made drawings, extended some things, and added missing fragments. As the result, we created a collection of silver jewelry. Later on, I had been visiting different artists for three or four years asking them to try and make something from bone, batik, birch bark… At the same time, Natasha Nelyubova quickly joined the stream and wrote nine songs that became an album called Somana KuKuN.

Moreover, together with famous Tomsk photographer Dmitry Karpushev, we implemented a project where we created portraits of old ladies wearing Kulay jewelry. Other models wouldn’t fit for such jewelry. We have been looking for them among our acquaintances. I used to go around and ask who had an old lady to photograph? We are still looking for grandmas. We took about 40 pictures within these years, while at the beginning of this project, we could hardly find 12 grandmas. Someone asked us in America if they were shamans, and we answered, “yes, of course.”

Text: Asya Vostrikova. Photo: Natalya Bochkova